?Когда же вы поймете. Я…? — последние слова признаний отдаются лишь болью в груди; не хотят появляться в мыслях. Они прячутся, как застенчивая фройляйн за занавеской с тихими смешками. Амадеус и сам смущен до крайности. Стоит ему только вспомнить лицо Антонио, как ноги тут же выбирают направление в сторону дома.